Если информация про намерение задержанных СБУ российских террористов подорвать жилой дом на Оболони подтвердится, значит придется признать, что за время, прошедшее после прихода к власти бывшего главы ФСБ Владимира Путина российские спецслужбы не утруждали себя поиском новых вариантов запугивания населения.
История с подрывом домов в России — вначале в Буйнакске и Волгодонске, а затем в Москве — происходила на фоне укрепления власти ельцинского преемника и подготовки российского общества к авторитарному правлению криминально-чекистской группировки во главе с Путиным.
Я хорошо помню атмосферу в Москве в те дни, когда взрывались дома.
Это был дикий, практически неконтролируемый страх, в котором находилось большинство жителей российской столицы.
Люди организовывали дежурства на крышах домов, пытались самостоятельно противостоять опасности погибнуть в собственных квартирах…
Все окончилось только после того, как в подвалах одного из домов в Рязани были найдены мешки с гексогеном.
Спецслужбы комментировали находку противоречиво — от успеха в борьбе с террористами до «учений ФСБ«.
Но дома больше не взрывались. Зато российское общество было психологически подготовлено к диктатуре, к обмену призрачных свобод ельцинских времен на призрачную безопасность эпохи Путина.
О взрывах домов написаны сегодня десятки книг. Один из авторов книги «ФСБ взрывает Россию», бывший сотрудник спецслужб Александр Литвиненко, позже стал жертвой террористического акта, который был подготовлен прямо в британской столице одним из нынешних депутатов российской Госдумы Андреем Луговым.
С этой книгой в России борются как с одним из самых важных документов, проливающих свет на подлинную природу правления Путина, ее тиражи в этой стране арестовывались в рамках спецоперации «Вихрь-Антитеррор»!
И страх перед книгой Александра Литвиненко и Юрия Фельштинского — хорошее доказательство того, что в ней есть информация, которая не устраивает российскую власть.
Российские чекисты уверены, что страх и паника позволяют управлять эмоциями людей и навязывать им любую модель правления в обмен на сохранение жизни.
Осенью 1999 года Путин был вообще никто — мелкий, никому нее известный чиновник даже не из ближнего ельцинского круга.
И если бы кому-то в России тогда сказали бы, что он будет править страной ближайшие 15 лет, ответом вам был бы смех.
Но именно с такой версией развития событий ознакомил тогда меня один из весьма близких к российским спецслужбам источников: вопрос о президентстве Путина решен окончательно и бесповоротно.
А зимой 2000 года никто в России уже и не сомневался, что Путин — «то, что надо», ведь он спасал страну и Москву.
Поэтому думать нужно не только о том, как предотвратить диверсионную деятельность российских спецслужб на территории Украины, но и о том, какие именно политические цели преследует эта деятельность и какого нового, теперь уже украинского Путина хотела бы навязать нам Лубянка.
Виталий Портников