Меня поражает количество ханжей, выступающих за повышение всех "возрастов согласия". Правительственная идея не продавать выпивку "лицам до 21 года" встречает народную поддержку.
Еще раз.
В армию идут с 18 лет, теперь на год, потом могут служить по контракту. Контрактники в свои 19-20 лет оказываются там, где убивают и погибают. Это можно, а выпить ни-ни?
Вместо недоступной водки "лица до 21 года" будут травиться суррогатами. У меня в коментах с восторгом это предвкушают:
"Не будет большого вреда, если некоторая часть населения, готовая пить всё, что горит, покинет сию юдоль скорби раньше времени (или, хотя бы, не сможет воспроизводить себе подобных - генетика, вообще-то, страшная штука!)".
Чем это отличается от "смерть хачам!" (п*дорам, жидам, вставьте по вкусу), мне никто не объяснит. Разве что длиннее.
Видимо, правительство рассуждает, как мой комментатор. Или вообще не рассуждает. Потому что, как быть теперь со свадьбами? Женятся ведь тоже с 18 лет.
Брачный возраст повысят? Свадьба отныне станет безалкогольной? Гости будут кричать "Горько!" и чокаться компотом?
Или пусть вместо жениха в магазин семья снарядит предынфарктного отца с животом и одышкой, и он вернется оттуда навьюченный водкой, а сзади будет семенить дедушка с шампанским?
Нет, я верю в свое правительство. Я знаю, как оно поступит. Свадьба это святое.
Свадьба это скрепа. Трезвая свадьба это совсем антинародно, это против всех установок и традиций, это хуже, чем гомосексуализм.
Пить до 21 года запретят, но на свадьбе разрешат, для свадьбы сделают исключение, на свадьбе - ужрись в хлам. Придумают специальные свадебные талоны.
Так было при советской власти, так будет и теперь.
При советской власти жених и невеста, подавая заявление в ЗАГС, получали два талона: один - на еду, на сырокопченую колбасу по твердой брежневской цене, на югославскую ветчину в банке, на печень трески, все для шикарного стола, другой - на постельное белье, все для бурной брачной ночи.
Я со случайными подругами раз пятнадцать ходил тогда в ЗАГС.
Подавали заявление, получали талоны, шли в торжественный свадебный магазин, отоваривались, мне - колбаску, ей - наволочку, потом сердечно целовались в щечку и разбегались навсегда.