Вы знаете, меня больше всего на Донбассе поражали люди, которые вообще не хотели (не хотят) видеть действительности. Им, что внушили, в том они и живут.
Ну, и жили бы себе в своем мире, нет, им надо с пеной у рта всем доказать, что их мир существует. Бывали и курьезы.
После того, как в интернете начали писать о присутствии бурятов на Донбассе, АДноклассники вспылили негодованием «тут бурятов нет». И тут...
...Я не узнала звонившую. По роду своей деятельности я сталкивалась со многими людьми, всех не упомнишь.
А тут еще и крик «бурятов здесь нет, вы все врете, это наши мальчики-ополченцы щурятся на солнце, да мало ли у кого какая мама\папа, это фашизм, вы не имеете права».
И это все на какой-то безобидный пост об бурятизации Донбасса. Наконец-то я к середине истерики определилась с воспоминаниями.
Вспомнила жительница г. Суходольск, сотрудник пенсионного фонда, видная дама с высокой прической лет за 50.
-Что вы позволяете, - бился в трубке истерический визг, - наш защищают наши мальчики из Донбасса, они гибнут за нас. Нет у нас бурятов! Нет! Клевета!
Я не стала спорить, сказав, на «нет» и суда нет, так что если кого заминусуют, то отвечать не перед кем. На том и порешили.
И вот...по истечению полгода я узнаю от переехавших в Украину суходольцев, что звонящая мне Елена Сергеевна, выдала свою дочь замуж за бурята.
Именно за него, родимого, из тех самых, расквартированных где-то на шахтных дворах или задворках.
Ну, замуж, как сказать. Паспорта у него нет.
Только удостоверение добровольца за номером.
Поэтому расписали их вроде комендатуре и выдали справку типа «жона».
Они его даже выкупили у ополчения, так как командир не отпускал.
Дочка расцвела, похорошела. Все вроде нормально в доме, но...дочка стала замечать, что мама воркует возле зятя, подкладывает разносолы и хорошеет на глазах.
Пятиэтажку начали сотрясать скандалы. Дочь ревновала мать.
Мать орала на дочь. Дрались. Крик. Мат. Ругань. Доносы в комендатуру. Мама на дочку, дочка на маму.
И милицию вызывали, и в ополчение ходили, и Плотницкому жалобы друг на друга писали.
В общем, АТО, снэгэри, распятые мальчики и хунта перестали быть темой для скамейко-держателей.
В общем, АТО, снэгэри, распятые мальчики и хунта перестали быть темой для скамейко-держателей.
Громкая семейно-сексуальная жизнь стала основным развлечением близлежащих домов.
И тут в один из дней все затихло. Мама с дочкой, ходят на работу, молча зыркают друг на друга, шипят, но как-то осторожно, опасливо.
Оказалось, что зятюшка-бурятушка, не выдержав перипетий беспокойного семейства и, как двинул. Нет, не по столу.
А в бровь да глаз таскающим друг друга за волосы гормональновспыльчивым дамам. И говорит, мол, слюшай жэнщин сюда.
Я мужчин сильный, молодой, могу весь ваш дом сделать счастье.
Мой жэна вести себя тихо и понимать, что мужчин в доме главный, понимать, что жэнщин много, хороший мужчин нужен всем.
Так и зажили. В тиши, да полном взаимопонимании.
Оказалось, что и мама, и дочь беременные. Сейчас ищут варианты рожать в Украине, так как пособие лэнэр 15 000 рублей, что, естественно, меньше, чем пособие в Украине.
А басурманина, тьху ты, бурятоманина на далекой, холодной Родине ждала жена и 8 детей.
П.С. Все бы ничего, можно посмеяться над женской глупостью да гормональным фоном.
Но...
Все это время, пока мама и дочь решали свои сексуальные проблемы на краю города в гараже жил их папа и муж, которого они выжили из квартиры.
Квартиры, которую он получал от шахты. Квартиры, в которой он сам сделал ремонт.
Они пытались заставить его идти «с глаз долой» служить в ополчение.
По типу «с поганой овцы, хоть паек». Но он тихо собрал вещи и ушел жить в гараж. Воевать он не хотел.
П.С.С. Все бы ничего. Можно опять же посмеяться над бесхребетностью забитого мужика, ужаснуться женской глупости и жестокости.
Но...сейчас в ЛНР всплеск рождаемости. Много сильных, красивых и гормонально-свободных мужчин приехало в Донбасс.
Из Бурятии, Приднестровья, Чечни, Дагестана, Забайкалья, Заамурья, Поволжья...
...В апреле 2014 года я ехала в Луганской маршрутке. Еще работали суды, еще была жизнь.
По Луганску уже витал запах испражнений, водки и гари, разносившийся от здания СБУ.
В маршрутке ехали женщины, с сумками, котелками, гремя бутылками и кастрюльками. Ехали спеша и прихорашиваясь на ходу.
Поливая себя духами и накладывая ...надцатый слой алой помады. Они ехали в СБУ. Кормить «наших мальчиков». Но...в их разговоре не было политики.
«Господи, хоть бы дольше простояли, - говорила одна второй, - сколько мужиков понаехало. Мужиков! И, слава Богу, не шахтеры!»...
Война закончится. Я знаю! Каждый из нее вынесет свой урок. Мне кажется, что я только сейчас поняла, что происходит полная оккупация моей земли.
Я ужасаюсь, когда перебираю истории людей, прошедших и, зачастую, не вернувшихся с войны.
В большинстве этих историй женский след. Жены, матери, невесты, сестры, начитавшись АДноклассников, гнали своих мужчин на войну.
Кто за наживой (глянь, сосед машину отжал, чем мы хуже), кто за славой (иди, может медаль дадут), кто из-за стадного инстинкта (все пошли, ты чего сидишь), а кто...чтобы избавиться от потерявшего здоровья мужа-шахтера.
Ведь вокруг играли бицепсами совершенно здоровые, молодые мужчины. У войны нет края.
Есть дно!